История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Въ примненіи къ литератур, Надеждинъ свой скептицизмъ выразилъ тмъ, что отрицательно относился и къ псевдоклассикамъ, и къ современнымъ писателямъ, которыхъ называлъ «псевдоромантиками». Онъ требовалъ созданія такого направленія, въ которомъ соединился бы истинный классицизмъ (античный) съ истиннымъ романтизмомъ (поэзія среднихъ вковъ, къ которой онъ относилъ и Шекспира). Человкъ образованный, ловко владвшій перомъ, начитанный въ философіи и умвшій обращаться съ терминами, Надеждинъ, въ свое время, производилъ впечатлніе своими статьями, въ которыхъ была и дкость остроумія, и свобода сужденій. Онъ былъ одинъ изъ самыхъ строгихъ и несправедливыхъ критиковъ Пушкина.

Изъ школы Надеждина вынесъ Блинскій ршительность и смлость сужденія, требованія народности отъ литературы, скептицизмъ къ русской исторіи, шеллингіанское пониманіе поэзіи и, къ сожалнію, нкоторую несогласованность въ самыхъ основахъ своего міросозерцанія.

Вс эти особенности сказались въ первой большой стать его "Литературныя мечтанія".

"Литературныя мечтанія".

Въ основ этой статьи положена мысль, что y насъ нтъ литературы, потому что нтъ еще общества, не выяснилась еще физіономія народа, не опредлилась русская народность. Между прочимъ, онъ длаетъ попытку опредлить самое понятіе «литература» и "народность".

Опредленія понятія «литература». Опредленіе "народности".

Литература, это — "собраніе такого рода художественно-словесныхъ произведеній, которыя суть плодъ свободнаго вдохновенія и дружныхъ усилій людей созданныхъ для искусства, дышащихъ для одного его и уничтожающихся вн его, вполн выражающихъ и воспроизводящихъ въ своихъ изящныхъ созданіяхъ духъ того народа, среди котораго они рождены и воспитаны". Итакъ, литература — зеркало жизни; поэтъ служитъ только красот, но невольно, безсознательно, какъ эхо, отражаетъ всю жизнь. Искусство — высшее откровеніе божественнаго духа въ человк, поэтъ — глашатай вчной истины, жрецъ, служитель "чистой красоты". «Духомъ» народа называетъ онъ ту сторону его бытія, въ которой онъ отражаетъ какую-нибудь сторону жизни цлаго человчества; если народъ не въ состояніи этого сдлать, "онъ не живетъ, a прозябаетъ", и цнности исторической не иметъ. Восторженныя строки посвящаетъ онъ красот и стройности мірозданія. Для него природа — живой организмъ, конкретное воплощеніе мірового духа. Вс эти идеи — отраженіе шеллингіанства, наслдіе лекцій и бесдъ Надеждина.

Скептицизмъ Блинскаго.

Надеждинскій скептицизмъ выразился въ строгомъ отношеніи къ русской литератур,- ея y насъ нтъ, есть лишь писатели, но нтъ между ними той органической преемственности, которая говорила бы о развитіи объ исторіи… Это ршительное сужденіе Блинскаго совершенно ошибочво: онъ не зналъ русской литературы ХIII в. во всемъ ея объем, зналъ лишь произведенія отдльныхъ писателей, a потому не замтилъ тхъ звеньевъ, что соединяютъ ихъ крупныя произведенія, при помощи мелкихъ въ нчто органически-цлое.

Манера письма.

Съ небрежной развязностью критикуетъ Блинскій писателей XVIII и XIX вка, безапелляціонно раздавая приговоры, — для ученіка Надеждина не было авторитетовъ. Такъ же ршителенъ его отзывъ о Пушкин: творчество его изсякло, — "Борисъ Годуновъ" былъ послднимъ его вдохновеніемъ". Съ такою же опредленностью говориль онъ и о мелкихъ писателяхъ своего времени. Онъ опредлилъ свое время, какъ «переходное», когда кончился одинъ періодъ, "пушкинскій", и когда вс старые боги оказалась упраздненными.

Другія статьи этого періода.

Къ этому же періоду относится много другихъ статей Блинскаго, — лучшія: "О русской повсти и повстяхъ Гоголя", "О стихотвореніяхъ Баратынскаго, Кольцова, Бенедиктова", "О романахъ Лажечникова" и др.

Блинскій о Гогол.

Говоря о Гогол, онъ написалъ цлую исторію русской повсти, сочинилъ разсужденіе объ идеальной и реальной поэзіи. Въ Гогол онъ призналъ художника, который врно отражаетъ дйствительность, призналъ «народность» его повсти, ихъ художественныя красоты. Врный себ, онъ превозноситъ «безсознательность» Гоголя, отсутствіе моральныхъ и иныхъ тенденцій и еще разъ развиваетъ свои взгляды на творчество и творца. "Способность творчества, — говоритъ онъ, — есть великій даръ природы; актъ творчества, въ дум творящей, есть великое таинство, минута творчества есть минута великаго священнодйствія; творчество безцльно съ цлью, безсознательно съ сознаніемъ, свободно съ зависимостью". "Поэтъ — рабъ своего предмета, ибо не властенъ ни въ его выбор, ни въ его развитіи, ибо не можетъ творить ни по приказу, ни по заказу, ни по собственной вол, если не чувствуетъ вдохновенія, которое ршительно не зависитъ отъ него".

Понятно, что, придерживаясь такихъ взглядовъ, Блянскій долженъ былъ въ это время восхищаться стихотвореніями Пушкина: "Поэтъ и Чернь", «Поэту», «Чернь», "Эхо".

Второй періодъ литературной дятельности Блинскаго. Гегель.