История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Первые славянофилы были люди прекрасно-образованные, воодушевленые горячей врой въ свое ученіе, независимые и потому смлые. Они врили въ великое будущее Россіи, преклонялись передъ "Святой Русью", говорили о томъ, что Москва — "третій Римъ", что тамъ новая цивилизація смнивъ вс устарвшія, культуры, Запада, и этимъ «спасетъ» "гніющій Западъ". Съ ихъ точки зрнія, Петръ совершилъ грхъ задержавъ самостоятельное развитіе русскаго народа. Они изложили теорію о существованіи "двухъ міровъ" — восточнаго, греко-славявскаго, — и западнаго.

Они указывали, что западная культура основывается на римской церкви, древне-римской рбразованности, и государственная жизнь основана на завоеваніи. Совсмъ иной порядокъ вещей видли они въ восточномъ греко-славянскомъ мір, главнымъ представителемъ котораго являлся въ ихъ глазахъ русскій народъ. Восточное христіанство есть православіе, отличительная черта котораго есть неизмнное храненіе вселенскаго преданія. Православіе есть поэтому единственное истинное христіанство. Наша образованность византійскаго происхожденія; если она уступала западной во вншнемъ развитіи разума, то превышала ее глубокимъ чувствомъ живой христіанской истины. Въ государственномъ устройств такая же разница: начало русскаго государства отличается отъ начала государствъ западныхъ тмъ что y насъ не было завоеванія, a было добровольное призваніе. Этотъ основной фактъ отражается и на всемъ дальнйшемъ развитіи обществевныхъ отношеній: y насъ не было насилія, соединеннаго съ завоеваніемъ, а потому не было феодализма, не было той внутренней борьбы, которая постоянно длила западное общество; не было сословій; земля была не личною собственностью феодальной аристократіи, но принадлежала общин. Этой «общиной» славянофилы особенно гордились: они говорили, что западъ только въ самое послднее время дошелъ до идеи создать «общину» (сенсимонизмъ) — институтъ, вками уже y васъ существующій въ деревн. Такимъ образомъ, до Петра Великаго, по мннію славявофиловъ, y насъ развитіе шло естественно; религіозное сознаніе было основной нравственной силой и руководствомъ въ жизни; народный бытъ отличался единствомъ понятія и единствомъ нравовъ. Государство было обширной общиной; власть принадлежала царю, представлявшему общую волю; тсная связь членовъ этой великой обищны выражалась земскими соборами, всенароднымъ представительствомъ, смнившемъ древнія вча. Съ такой либеральной идеализаціею старины (вче, соборы) связывалось самое восторженное преклоненіе передъ простымъ русскимъ народомъ-"богоносцемъ"; въ его жизни славянофилы увидли воплощеніе всхъ христіанскихъ добродтелей (любовь къ ближнимъ, смиреніе, отсутствіе эгоизма, благочестіе, идеальныя семейныя отношенія). Поэтому формула: самодержавіе

(ограниченное земскими соборами), православіе

(съ духовными собраніями и полномочіями прихода) и народность (съ общиной, соборами и свободой развитія) сдлалась, лозунгомъ славянофильства. Стоя на такой точк зрнія, они часто являлись строгими критиками русской современности, и потому если не вс, то многіе изъ нихъ, должны быть отнесены къ оппозиціоннымъ дятелямъ этой эпохи.

Западничество.

Западничество этой эпохи отличалось мене-опредленными чертами: оно захватывало слишкомъ много оттнковъ западнаго либерализма (отъ конституціонализма до республиканства и сенсимонизма). Самые видные западники эпохи, Блинскй и Герценъ, выросли подъ впечатлніемъ событій 14 декабря 1825 года (Блинскому было 14 л, Герцену 13–14). Оба признавали впослдствіи, что это событіе было одно изъ самыхъ сильныхъ юношескихъ впечатлній ихъ жизни; оба выросли въ суровую эпоху николаевскаго режима; оба прошли затмъ ту же школу гегеліанства, основная идея котораго — "идея законосообразнаго развитія", — легла въ основу ихъ историческаго міровоззрнія. Это міровоззрніе, внесло трагизмъ въ ихъ жизнь. Условія русской жизни этой эпохи мшали имъ проводить въ жизнь свои идеалы. Немудрено, что порою они чувствовали себя «лишними» здсь въ Россіи. Сознаніе своей безпомощности заставляло нашихъ западниковъ — или интересоваться европейской жизнью, гд въ эта вреімя, вкривь и вкось, шла политическая борьба, — или полемизировать съ «славянофилами», — такъ какъ даже на писателей, представителей "оффиціальной народности", цензура не разрешала имъ подымать оружія. Тмъ зле и пристрастне была ихъ критика "славянофильства".

Критика славянофильства. Критика современности.