Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого

Собственно говоря, организаторы и вдохновители убийств, издевательств, депортаций уже были приговорены к смерти: ещё в мае 1915 г. державы Антанты официально осудили преступления «против человечности и цивилизации» и по окончании Мировой войны потребовали от турецких властей наказать тех, кто стоял за ними. Было организовано тринадцать судебных органов – трибуналов и судов, – которые опросили сотни свидетелей и изучили множество документов. Организованный характер массового преследования армян по этническому признаку был сочтен установленным. Часть организаторов – министры и губернаторы прежнего правительства – были приговорены к смертной казни.

Правда, казнили только двоих. Большинство приговоренных осудили заочно, они успели скрыться. Осенью 1920 г. в Турции победили кемалисты – приверженцы Мустафы Кемаля (ему ещё предстояло стать «Ататюрком» – «отцом турок»), крайние националисты, сторонники решительной тюркизации всего и вся. Они немедленно заявили о непризнании решений по армянскому вопросу, а казнённых провозгласили мучениками и национальными героями. Стало окончательно понятно, что надежды добиться выполнения постановлений турецких судов больше нет. Операция «Немезида», до этого проводившаяся в отношении бывших азербайджанских лидеров, в 1921 г. распространилась и на бывших лидеров турецких.

Одним из главных организаторов резни и депортаций 1915 г. был министр внутренних дел Мехмед Талаат-паша. Мелкий телеграфный чиновник, во время младотурецкого переворота 1908 г. он оказал заговорщикам чрезвычайно ценную услугу, задержав важнейшую правительственную телеграмму, и при новой власти сделал стремительную карьеру. Новый переворот 1913 г., одним из главных организаторов которого был Талаат, вознёс его на самую вершину, в члены правящего триумвирата. Вот тогда-то и был взят решительный курс на союз с Германией в надвигающейся войне и «окончательное решение армянского вопроса».

…и немецкая

После поражения Четверного союза Талаат скрылся в Германии и жил припеваючи, уже прикидывая, когда можно будет вернуться на родину в ореоле национального героя. 15 марта 1921 г. в берлинском районе Шарлоттенбург прямо на людной улице он был застрелен Согомоном Тейлиряном; скрыться убийца и не пробовал.

Председатель: «Так как же были убиты ваши родители?»

Обвиняемый: «Во время ограбления по нам открыли огонь спереди колонны. В это время один из жандармов поволок мою сестру, и моя мать стала кричать: «Ослепнуть бы мне!» Этот день я больше не помню, не хочу, чтобы мне напоминали про этот день, лучше мне сейчас умереть, чем рассказывать про этот чёрный день».

Председатель: «Но я должен обратить ваше внимание на то, что суду очень важно, чтобы об этих событиях было рассказано вашими устами, ибо вы единственный, кто может что-либо сообщить об этих событиях. Постарайтесь собраться с силами и овладеть собой».

Обвиняемый: «Я не могу всё это рассказать, потому что каждый раз я всё заново переживаю. Всё захватили и унесли, меня ударили. Потом я видел, как топором размозжили голову моему брату».

Из показания Согомона Тейлиряна

Его защищали три блестящих адвоката. Но справедливости ради следует заметить, что им не пришлось убеждать суд в том, что репутация послевоенной Германии, недавнего союзника Турции, зависит от этого процесса: признать Тейлиряна виновным означало фактически разделить моральную ответственность за то, что творилось в 1915 г. в Турецкой Армении – это сознавало и обвинение, и люди в судейских мантиях. Присяжным оставалось выбрать между двумя нормами Уголовного уложения. § 213 гласил: «Если убитый своим жестоким обращением с убийцей или его близкими или тяжёлым оскорблением довёл последнего не по его вине до состояния гнева и этим вынудил его в данном месте к совершению преступления, или при наличии других смягчающих обстоятельств, то убийца карается лишением свободы на срок не менее шести месяцев».

§ 51 устанавливал, что «Если преступник в момент совершения деяния находился в бессознательном состоянии или имел болезненные нарушения психики, вследствие чего исключалась свобода его воли, то состава преступления не имеется».