Конституция мира. Книга третья. Система

Она поцеловала сына и сказала, чтобы он вёл себя прилично и слушался меня. Что ещё могла сказать мать? Видимо, для неё развитие сына не входило в список очень важных дел. Она даже не спросила, может ли она присутствовать во время разговора. Я бы не был против. Наоборот. Это было бы очень круто, если бы и она присутствовала во время столь важного разговора. Очень жаль, что многие родители не разделяют со своими детьми то волшебство, в котором участвуют их дети. Они слишком взрослые, слишком умные и слишком занятые для всего этого, но при этом они всегда желают детям счастья. Когда я впервые пришёл на Новый год к своему сыну в образе Деда Мороза, я никогда больше не видел у него такого взгляда. Этот взгляд я помню до сих пор. Будь моя воля, я бы каждое утро приходил к нему в этом образе – только чтобы он смотрел на меня так. Я так хотел быть частью его мира и всего того, что происходит в его жизни. Я хотел быть свидетелем, участником, наблюдателем. Я боялся упустить каждую минуту. Потом я понял, что стояло за этим желанием. Я хотел, чтобы он рос с мыслью, что я всегда буду рядом, и что он может на меня рассчитывать. Но при этом я отдавал себе отчёт, что его путь он должен пройти сам. Но для меня нет ничего страшнее, чем мысль, что моего ребёнка может воспитывать чужой человек. И вот я стою в коридоре собственного офиса, и мне передают чужого ребёнка с мыслью: «Вот привела, воспитывайте». Люди, которые берут из приюта детей и говорят, что для них они такие же родные, как и их собственные, являются обладателями особенного сердца. И особенным его делает открытость и чистота. Любить и относиться к чужому ребёнку так же, как и к своему, – для этого надо быть в своём сердце «белым голубем». Для меня они всегда будут особенными людьми – «белыми голубями»!

– Заходи… – по-отцовски сказал я Данику. Мама поспешила к лифту, судорожно что-то перебирая в сумке. Дальнейшая её судьба меня уже мало волновала. Почему обычно сыновей куда-то приводят именно мамы, а не отцы? Вы замечали, что во многих секциях или кружках в коридорах в большинстве своём сидят именно мамы, словно это слишком заурядное или нелепое занятие для пап – водить своих сыновей на занятия. Долго эту мысль я в голове не крутил. Ровно до того момента, пока не открылась дверь в лифте, и мама мальчика уже вошла в него, а дверь закрылась за ней. Сразу после этого момента всё, что меня волновало – это тема, которую я сегодня раскрою для мальчишки. Он вошёл в кабинет и стал пристально рассматривать всё вокруг, пытаясь скрыть любопытство, ибо мама строго-настрого запретила ему вести себя некорректно, но по его взгляду было видно, что таинственность моего мира гораздо сильнее, чем мамин наказ. Но более всего его привлекло то, ради чего я снял этот офис именно на этом этаже – вид на город. Вид из окна приковал его взгляд так, словно он смотрел на планету из иллюминатора моей космической станции. Я выключил свет, и в кабинете воцарилась кромешная тьма. Так гораздо отчётливее был виден город и его огни.

– Я ничего не вижу… – испуганным голос произнёс Даник.

– Что ты чувствуешь, когда ничего не видишь? – спросил я.

– Страх… – испуганно ответил мальчик.

– Что делает с тобой страх?

– Заставляет меня трястись…

– Возможно… – улыбнувшись, сказал я. – Но самое главное, он заставляет тебя стоять на месте и не двигаться. Он тебя обездвиживает. Приходит паника, и ты словно каменеешь… Знаешь почему?

– Почему? – спросил Даник.

– Потому что ты не видишь цели и, значит, не знаешь, что делать. Вся наша жизнь – это движение от одной цели к другой. Нам нужны цели. Нам нужно видеть, куда мы движемся. Лидер всегда видит цель, которая находится за пределами горизонта.

Я включил свет и сказал ему, что он может сесть, где угодно и как ему удобно. Он подошёл к креслу, на котором обычно сижу я. Мысленно я оценил его выбор. Истинный король всегда почувствует из десяти стульев, какой из них настоящий трон, и сядет именно на него. Я налил сок в стакан и поставил на стол перед ним.

– Итак, давай продолжим вчерашнюю историю про Эру и Эрика, и очередную их встречу в лесном домике…

– Ты когда-нибудь задумывался над тем, зачем нам нужны цели? – спросила Эра. – Вот для чего они нам? Какую функцию несут? Почему они такие архиважные?

– Я уже понял, что если нет цели – нет пути…

– Умничка! Ты всё схватываешь на лету. И самое главное, что ты должен запомнить, что нет правильной или неправильной цели. Всё, что тебя должно волновать – это путь к этой цели. Но наличие цели нас заставляет жить. Жизнь – это движение, а цель – это то, что заставляет нас двигаться вперёд, расти, развиваться и процветать. Если лев не увидит антилопу и не погонится за ней, он умрёт от голода. Антилопа его цель. Когда ты был настолько мал, что мог только ползать, знаешь, как ты учился ходить?

– Я не помню… – сказал мальчик, обгрызая последний ноготь на мизинце.