Читаем На склоне пологой тьмы полностью

Стекло и хрусталь на деревьяхМерцают в медовых огнях,И птицы в заснеженных перьяхКружат в этих скудных краях.Дыхание ночи студёно,Мороз, что ни час, то сильней,И с тонким серебряным звономСосульки слетают с ветвей.А парк нереально прозрачен,Искрится опаловый наст,И месяц смотрящим назначенЗимою, что спуску не даст,Пока не истратит запасыМертвящей своей белизны,И всё выразительней стансыФевральского ветра слышны.Свила одиночества коконВкруг мира небесная тьма,
И месяца тоненький локонОпять его сводит с ума.

Романс «На резком слове не взыщи»

На резком слове не взыщи,Источник всех моих сомнений!Ты болью сердце истощил,А ум исполнил сожалений.Мне не понятна суета,Как не понятны недомолвки,Увы, святая простотаБольней вонзается иголки.Ты помнишь этот странный час,Когда легко и невозвратноРазвёл февральский сумрак нас,А март не принял нас обратно?Я помню этот страшный миг,Когда глаза, сравнимы с бездной,Моей души гасили крикСвоею тайной бесполезной.
Какое множество причинПокончить с нашим мезальянсом!Но у судьбы закон один, —Всю жизнь раскладывать пасьянсы.И даже свой роскошный дарОна сумела так искомкать,Что нет в помине прежних чар,Лишь мысли кружатся позёмкой.Припев:И не весна ещё, и больше не зима,То луг цветёт в душе, то стынет вьюга…Наверно, снова виновата я сама,Что мы с тобой не поняли друг друга.

3. Жизнь и смерть

Победитель

Людоедские брови правя,Ухмыляясь усатым ртом,Не считал человечков Сталин, —
Каждый был у него винтом.Винт крути, и — насколько станет.Перетянешь, таков и прок.Всё про всех знал великий Сталин —Не провидец и не пророк.Он — кормилец шакальей стаиИ, за горло подняв страну,Из костей строил стены Сталин,На костях проиграл войну.Субкультуру взрастив на кровиНегодяев и стукачей,Он себе певцов заготовил,Он оставил нам палачей.Проще будет почить героем,Запластав своей грудью дзот,Чем великой страны изгоемЗабивать мокрой глиной рот.Проще будет войти в анналы,Переняв чьей-то жизни миг,
Чем кайлом прорубать каналы,В мать рябой славословя лик…От свободы рабы устали,Им бы снова под власть кнута…Где ты, новый великий Сталин,Где ты, заданный шаг винта?Ждут добычи кровавой черви,Да горластое вороньё.Слишком много плодится черни,Подоспело твоё жнивьё,Русь великая, будь покойна,Мы удобрим твои поля,Мы накормим собою войны,Чтобы снова цвела земля,Чтобы воры и мародёры,Вновь кроили тебя и жгли,И чтоб мы на твоих просторахТолько смерть себе обрели.

Красная дверь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия