Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Однако технические неполадки могли быть устранены, а тупоголовые генералы уволены в отставку. Третье же обстоятельство, оказавшее влияние на карьеру Круппа как прусского фабриканта оружия, имело более серьезные последствия, и не столько для него лично, сколько для всей Европы. Этому обстоятельству было суждено тяготеть над миром еще долгие годы после смерти Альфреда. В основе его лежало чудовищное противоречие. Производство орудий само по себе считалось делом национальным, патриотическим, но бизнес, связанный с ним, нуждался в международной арене. В условиях свободной конкуренции того времени предприниматель имел право искать пути к клиентуре в любой стране. Это ставило фабриканта, производящего оружие, в весьма двусмысленное положение, осложнявшееся еще тем фактом, что он мог преуспевать от заказов в своей стране только в военное время. Но поскольку никто не знал, когда вспыхнет война, фабрикант оружия был вынужден поддерживать свои предприятия, сбывая продукцию на внешнем рынке.

Так, например, начиная с 1860-х годов Крупп поставлял пушки России, Бельгии, Голландии, Испании, Швейцарии, Австрии и Англии. Берлину это было известно. Прусское правительство не только поощряло Альфреда развертывать производство, но было готово оказывать ему в этом всяческое содействие. 12 октября 1862 года Крупп письменно известил кронпринца Фридриха-Вильгельма, что англичане только что закончили испытание его орудий в Вулвиче. Они выразили «свое полное удовлетворение исключительной прочностью и надежностью затворного механизма» (фамилия простофили, ответственного за пропуск брака, не была зафиксирована) и приглашали Круппа в Лондон договориться о ценах. «Для меня засияла звезда надежды»,— ликовал Альфред. К сожалению, у него нет друзей при английском дворе. Не будет ли кронпринц столь великодушен, чтобы дать ему рекомендательные письма? Его высочество был польщен и выслал их Альфреду с обратной почтой.

Крупп в свое время обещал Роону, что никогда не продаст за границу пушку, «которую могли бы направить когда-нибудь против Пруссии». Однако практически почти повсюду в Европе стали создаваться коалиции с целью обуздать германский милитаризм, и, значит, пушки из Эссена вполне могли быть обращены против миллионов немецких солдат. Странно, что никто не предвидел этой неприятной возможности, и не менее парадоксально, что военные деятели других стран Европы часто не считали нужным поддерживать отечественную промышленность. Альфред был хорошо принят в Лондоне. Правда, сделка, о которой шла речь, официально не состоялась, потому что растущая английская фирма «У. Дж. Армстронг энд компани» оказала давление на парламент, но адмиралтейство все же в секретном порядке закупило орудия Круппа. Затем, к своему ужасу, Альфред обнаружил, что прусские

адмиралы собираются приобрести английские

орудия. Они влюбились в пушки Армстронга, заряжаемые с дула, и не видели причин для отказа от сделки. Убедившись, что его хотят побить его же оружием, Крупп пошел прямо к Бисмарку и заявил, что предательство адмиралов ему «до тошноты надоело». Бисмарк согласился, что так делать не годится. «Он был рад видеть меня,— отмечал Альфред с облегчением в письме к административному совету фирмы от 18—20 мая 1862 года,— эта беседа принесла мне неплохой барыш».

Выход на международную арену Армстронга завершил создание европейского смертоносного триумвирата: Крупп, Шнейдер, Армстронг. В течение последующих восьмидесяти лет их сперва воспевали как защитников национальной чести, а затем, когда их сеющие смерть машины безнадежно вышли из-под контроля, стали клеймить как торговцев смертью. Однако при этом никогда не возникало сомнения в том, кто из них был номер один. Альфред был самым крупным промышленником и имел самых «благодарных» клиентов. На Всемирной выставке в Лондоне 1862 года он затмил всех остальных участников. Прежние выставки подсказали ему, что широкая публика больше всего интересуется оружием, и в расчете на дешевый успех он подыгрывал вкусам галерки. Какой-то художник из газеты «Иллюстрейтед Лондон ньюс» изобразил «группу экспонатов, выставленных господином Круппом из Эссена в Пруссии», и его рисунок ощетинился орудиями убийства. Газеты «Морнинг пост», «Дейли ньюс», «Ньюс ов зе уорлд» были в восторге от изделий Круппа; журнал «Спектейтор» с большой экспрессией повествовал о «дамах, замерших в безмолвном восхищении», и о мужчинах, мечтающих о «музыке будущих сражений». Даже газета «Таймс» приветствовала «почти воинскую дисциплину, которой отличаются... крупповские сталелитейные заводы в Эйссене (sic!)», и заключила статью так: «Мы поздравляем господина Круппа с достигнутым им выдающимся положением».