Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Коммивояжеры Армстронга, только что вышедшие на арену пушечного бизнеса, сохраняли присутствие духа и делали все, что могли. Они подбирали случайные заказы в Италии, Испании, Нидерландах, в Южной Америке, на Ближнем Востоке. Сам Армстронг не терял надежды, и, когда русские предложили ему концессию на оружейный завод в Александрополе (ныне Ленинакан), он вообразил, что его акции повышаются. Он не знал, что в течение многих лет русские делали такое же предложение Альфреду и что тот отклонил его потому, что мог «из Эссена с большей выгодой для себя снабжать Россию оружием».

И действительно, Крупп снабжал Россию немалым Количеством вооружения. Император Александр II стал его главным клиентом, даже Вильгельм не мог с ним тягаться. Шестидесятифунтовая пушка, посланная Круппом в Санкт-Петербург, произвела там такой фурор, что осенью 1863 года генералы Александра II буквально ошеломили Альфреда, дав ему заказ на миллион талеров, в пять раз больший, чем потсдамский. Этот заказ позволил Круппу — вернее, побудил его — начать строительство второго пушечного цеха; его вербовщики рабочей силы в поисках новых крупповцев добрались вплоть до Польши. Альфред был очарован, покорен русскими. Его прусский шовинизм заметно охладел; он превратился почти что в русского казака. Весной 1864 года Крупп встречал в Гартенхаузе, который решил сохранить как дом для приема гостей, русскую артиллерийскую миссию; вел, кроме того, длительную переписку с русским генерал-адъютантом графом Эдуардом Ивановичем Тотлебеном[20] и даже пытался разобраться в русской книге об обороне Севастополя. В тот момент он отбросил всякие мысли о служении отечеству пли Англии: вся его энергия поглощалась службой только этому миллиону талеров. «Гусштальфабрик, — писал он Тотлебену 21 мая 1864 года, — сейчас пользуется трудом почти семи тысяч рабочих, большинство которых работает на Россию».

Большое оживление на предприятиях Круппа привлекло, естественно, внимание со стороны. Альфред временно проживал в берлинском отеле на Унтер-ден-Линден, когда одна столичная газета опубликовала подробности его русского контракта. Вернувшись к себе в отель после очередной стычки с Рооном, Крупп прочел газетную статью и нашел там свое новое прозвище: «der Kan'onenkonig»

(«пушечный король»). Польщенный таким громким эпитетом, он послал вырезку из газеты Берте. Иностранные газеты подхватили меткое выражение; через несколько недель он стал «1е Roi des Canons» в Париже и

«the Canon King» в Лондоне. Это было одно из тех случайных названий, которые быстро становятся крылатыми; оно прилипло к Круппу, и так прочно, что впоследствии глава крупповской династии в каждом новом поколении слыл «пушечным королем».

Глава III.

ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ

«Королевство» Альфреда быстро росло. К середине 1860-х годов заметно ускорились ж темпы производства. С шлифовального конвейера непрерывным потоком скатывались тяжелые, быстроходные, гладкие вагонные колеса. Альфред разобрал старый корпус Гусштальфабрик и построил его заново, добавив три механических цеха, три прокатных стана, колесный цех, цех для обточки осей, кузнечный цех для проковки стволов и котельную. С каждым месяцем хмурое, дымное небо над заводом становилось все более мрачным. С возрастающим применением кокса, чудесно преобразившего сталелитейное производство, весь Рур менял свой облик. Вокруг действующих каменноугольных шахт появлялись новые заводы, а вместе с ними множился новый немецкий пролетариат — бывшие фермеры, никогда раньше не видевшие станков. Теперь они переполняли дома и заводские бараки, рассчитанные на вдвое меньшее число жильцов (население Эссена за десять лет выросло на 150 процентов), и даже тут, в условиях крайней скученности, настаивали на своем праве держать корову или свинью или обрабатывать небольшой клочок земли, напоминающий им о прежней сельской жизни. Переселение в промышленный город было для них серьезным испытанием и порождало тягостные последствия.