Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Густав Крупп аккуратно занес в свою черную записную книжечку звонкие слова военного лозунга своих заводов: «Чем сильнее враг, тем больше честь». И честь первой победы Германии в войне 1914 года по праву принадлежит ему — правда, Бельгию никак нельзя было считать сильным врагом, но тем не менее ее быстрое завоевание следует поставить прежде всего в заслугу оружейнику империи. Однако обычаи войны требуют, чтобы почести воздавались сначала тем, кто ведет сражение, а поэтому сине-бело-золотой крест прусского ордена «За военные заслуги» был повешен на бычью шею генерала Людендорфа, обер-квартирмейстера 2-й германской армии. Автомобиль Людендорфа оказался 7 августа 1914 года у цитадели Льежа. Генерал постучал в ворота рукояткой сабли. Бельгийцы их открыли и сдались.

Когда сообщение об этом достигло императорской ставки, Вильгельм пришел в такой восторг, что обнял начальника Большого генерального штаба Гельмута фон Мольтке, племянника прославленного фельдмаршала, и, по словам Мольтке, «горячо расцеловал его». Карьера безвестного покорителя Льежа была сделана.

Однако стремительный взлет Людендорфа был, в сущности, иронией судьбы, поскольку сообщения о капитуляции Льежа оказались сильно преувеличенными. Церемония сдачи 7 августа, собственно, ничего не означала. Кайзер совершенно зря облобызал Мольтке-младшего. Город сдался, но его мощные форты продолжали оказывать сопротивление. Их мужественные защитники задержали наступление 1-й немецкой армии на три дня. А поскольку жесткий план Шлиффена требовал согласованного и одновременного продвижения всех немецких частей в Бельгии, форты Льежа удерживали два миллиона солдат противника. Германским войскам требовались осадные орудия. И тут героическая сага сменяется прозаической повестью о находчивости инженеров, о грубой силе и о пыхтящих солдатах. Передвижение черных колоссальных «Толстых Берт» весом 98 тонн каждая оказалось даже еще более трудной задачей, чем думали немецкие инженеры.

В ночь на 10 августа огромные мортиры в Эссене с помощью кранов, лебедок, воротов, домкратов и ломов взгромоздили на товарные платформы и все составы на железной дороге до Бельгии были загнаны на запасные пути, чтобы дать зеленую улицу «Бертам». На следующую ночь они пересекли бельгийскую границу, но в двадцати милях за ней составы встали как вкопанные: бельгийцы взорвали железнодорожный туннель, который находился в двадцати милях от крепости. Восстановить его не было никакой возможности, и в полночь немцы приступили к выгрузке орудий. Здесь инженерам пришлось гораздо труднее, чем в Эссене, так как в их распоряжении пе было подходящих транспортных средств. Грузовики ломались. Пробовали запрячь кавалерийских лошадей, но упряжь рвалась.

Дальнобойность «Больших Берт» была равна девяти милям, а потому их нужно было провезти всего одиннадцать миль по хорошей дороге, и тем не менее этот адский труд продолжался всю ночь и весь следующий день — крупповские великанши продвигались вперед при помощи грузовиков, лошадей и солдат. К вечеру 12 августа одну из них собрали и установили на огневую позицию; жестокое черное жерло, зияя, смотрело в небо. Двести человек орудийной прислуги хлопотали вокруг, а потом, надев особую, подбитую ватой форму, которая надежно прикрывала все жизненно важные органы, они отошли на триста ярдов и припали к земле. В 18.30 раздалась команда: «Огонь!» Была нажата кнопка электрического выключателя. Бельгийцы в фортах почувствовали, как содрогнулась земля — удар был так силен, что некоторые были готовы поверить, будто разверзлась преисподняя. Из темной пасти мортиры вырвалась первая «Хлопотунья Берта», взвилась на милю вверх, целую минуту неслась по воздуху и поразила цель — форт Понтисс — в самый центр. На тысячу футов ввысь к небесам взметнулся спиральный смерч из бетона, стали, человеческих мышц и костей.

Новое осадное орудие Круппа было оружием массового уничтожения людей. До защитников Льежа в бетонированных казематах, которые, как их уверяли, были способны выдержать прямое попадание любого современного снаряда, доносился приближающийся визгливый вой «Хлопотуньи Берты», затем снаряд впивался в железобетон и взрыватель замедленного действия вызывал детонацию тонны взрывчатого вещества. Час за часом длился кошмар, и лабиринт подземных ходов, соединявших разбросанные по тридцатимильному фронту, форты, заполнялся газами, огнем и людьми, которые, по свидетельству одного очевидца, «впадали в истерику и даже сходили с ума от томительного ожидания очередного выстрела».

Через сорок восемь часов все мощные укрепления, оборонявшие Льеж с севера и востока, были превращены в пропитанные кровью руины. Прежде чем капитулировать, один форт вынес сорок пять попаданий — но теперь на поле боя воцарилась короткая пауза. Паутипа фортификационных поясов была разорвана в клочья. И наступило затишье. Затем раздался стук кованых сапог. Немецкая армия двинулась вперед.