Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Введение этой насильственной трудовой повинности в значительной мере было делом рук Круппа. 27 августа 1916 года Румыния вступила в войну на стороне союзников. На следующий день Гинденбург был назначен начальником Большого генерального штаба, а Людендорф — его генерал-квартирмейстером. Власть этих двух людей была практически безгранична. Возвращаясь через Бельгию после поездки на Западный фронт, Людендорф 8 сентября встретился с Круппом и Карлом Дуйсбергом из «Эльберфельдер фарбенфабрикен» — двумя наиболее влиятельными промышленниками империи. Людендорф так писал об этом свидании: «... я обсудил этот вопрос (военное производство. — У. М.)

с г-ном Дуйсбергом и г-ном Круппом фон Болен унд Гальбах. По их мнению, наши запасы сырья позволят увеличить производство, если будет решена проблема рабочих рук». Людендорф решил ее с помощью вышеупомянутого приказа. В результате бароны фабричных труб смогли заверить правительство, что «ресурсы, находящиеся в распоряжении немецкой промышленности, таковы, что она способна на протяжении долгих лет снабжать нашу доблестную армию и верных союзников всем необходимым оружием и боеприпасами». Этот бесцветный тевтонский бюрократический язык производит страшное впечатление. Ведь речь шла не о запасных частях для машин. Они распоряжались судьбами людей.

Смысл заявления рурских баронов сводился к тому, что война идет прекрасно, промышленность в отличном состоянии и так может продолжаться до бесконечности, если только хватит людских ресурсов. Таково было их отношение к насильственной вербовке бельгийских рабочих; в том же тоне они говорили и о собственных солдатах. Однако не следует думать, будто это бездушие было свойственно только кайзеровской Германии. Оно наблюдалось во всех столицах воюющих держав.

* * *

Крупп построил 148 подводных лодок, и Гинденбург с Людендорфом хотели их использовать. В начале 1917 года Вильгельму пришла в голову мысль, которую он счел блестящей. По его приказанию министр иностранных дел Германии послал телеграмму мексиканскому правительству, предлагая Мексике вторгнуться в США и вернуть себе Техас, Нью-Мексико и Аризону. Если американцам придется драться на своем континенте, объяснил кайзер своему двору, они не смогут вступить в войну с центральными державами. Англичане расшифровали телеграмму, которая затем была опубликована во всех американских газетах и вызвала в США бурю негодования, особенно в Техасе. Большой генеральный штаб в Берлине настойчиво требовал действий, и Вильгельм послал за Густавом. Кайзер сказал ему, что основные усилия сейчас надо сосредоточить на строительстве подводных лодок. Крупп поспешил в Киль и предпринял полную реорганизацию верфи «Германия». Через два месяца воды Атлантического океана то и дело закипали белыми бурунами торпед. Президент Вильсон попытался уклониться от неизбежного, вооружив торговые суда, но, когда командиры немецких подводных лодок стали топить суда, возвращающиеся в Америку, он сдался и 6 апреля 1917 года конгресс США объявил Германии войну.

Вначале казалось, будто риск, на который пошли немцы, вполне оправдался. Хотя союзники потопили 50 немецких подводных лодок, в октябре 1917 года подводный флот Германии благодаря Круппу насчитывал 134 лодки, а ущерб, нанесенный судоходству союзников, даже превзошел ожидания немецкого командования. Только в апреле были потоплены суда общим водоизмещением 875 тысяч тонн. Продовольственные рационы в Англии были урезаны и продолжали сокращаться. Правительство делало все, что могло — призывные повестки присылались увечным, душевнобольным, а иногда и покойникам, — но этого было недостаточно. Одно британское судно из четырех пускалось ко дну. Запасов зерна на Британских островах оставалось только на шесть недель. В конце концов адмиралтейство согласилось на меру, предложенную премьер-министром Ллойд-Джорджем,— организовать конвоирование торговых судов. И сразу же это дало блистательные результаты. Одновременно на английских судоверфях усиленно строились эскадренные миноносцы и проектировались глубинные бомбы, что также помогло обуздать «черные сигары» Густава. У англичан осталось еще достаточно транспортных судов, чтобы перебросить через Атлантический океан американские экспедиционные силы так быстро, как этого требовала обстановка.

Почти одновременно с предпринятым Людендорфом весенним наступлением 1918 года немцы приступили к артиллерийскому обстрелу Парижа. Он начался 23 марта, ровно через двое суток после первой атаки, когда артиллеристы заняли только что захваченную часть лаонской линии обороны вблизи Крепи, и закончился после «черного дня 8 августа», когда англичане, сосредоточив под Амьеном почти 500 танков, прорвали немецкие линии и продвинулись вперед на восемь миль. В течение этих 139 дней каждые 20 минут по французской столице выпускалось по снаряду.