Руфь (Без указания переводчика)

Наши путешественники завтракали поздно, сообразно съ привычками мистера Беллингема, но Руфь вставала рано и уходила бродить по рос, покрывавшей мягкую, короткую траву. Гд-то высоко надъ ея головою плъ жаворонокъ и Руфь не знала сама, стоитъ ли она или движется: до такой степени величіе и красота природы поглощали въ ней всякую идею личнаго, отдльнаго существованія. Даже дождь доставлялъ ей удовольствіе. Она садилась къ окну своей комнаты (она охотно вышла бы изъ дома, еслибы это не сердило Беллингема, который въ такое время тянулъ праздные часы, лежа на соф и браня погоду) и глядла на быстрыя, частыя капли, сквозившія при солнечномъ свт какъ тонкія, серебряныя стрлки, и на багряную тнь, лежавшую на склон горы, поросшей верескомъ и смняемую блдно-золотистымъ свтомъ. Не было такой погоды, которая не имла бы своей особенной прелести въ глазахъ Руфи. Но жалуясь на непостоянство климата, она угождала бы гораздо боле мистеру Беллингему: онъ злился, видя что она всмъ довольна и всмъ восхищается и смягчался только, глядя на ея прелестныя движенія и на ея любящіе глаза.

— Право, Руфь! вскричалъ онъ однажды, когда дождь заключилъ ихъ на цлое утро въ комнат: — можно подумать, что вы не видывали проливного дождя; мн уже наскучило глядть какъ вы спокойно сидите и любуетесь этою мерзйшею погодою. Вотъ уже цлые два часа, какъ я не слышу ничего занимательне, какъ: «о, какая прелесть!» или «вонъ еще туча поднимается надъ Моель-Уинномъ!»

Руфь тихо поднялась съ мста и взяла свою работу. Она пожалла въ душ, что не иметъ дара быть занимательною; понятно какъ должно быть скучно человку, привыкшему къ разнообразію свтской жизни, быть запертымъ въ четырехъ стнахъ. Руфь была вызвана изъ ея самозабвенія. Что было ей сказать, чтобы занять мистера Беллингема? Пока она придумывала, онъ снова заговорилъ:

— Помнится, когда мы призжали сюда три года тому назадъ, насъ застала здсь на цлую недлю точно такая же погода, но Гоуардъ и Джонсонъ мастерски играютъ въ вистъ, и Уильбрагамъ не дурно, такъ что мы отлично провели время. Руфь, умете вы играть въ экарте или въ пикетъ?

— Нтъ, сэръ, я играю только въ дурачки! смиренно отвтила Руфь, искренно огорченная своимъ невжествомъ.

Онъ сердито проворчалъ что-то, и между ними наступило на полчаса молчаніе. Потомъ онъ вдругъ вскочилъ и сильно дернулъ за звонокъ.

— Спросить у мистриссъ Морганъ колоду картъ. Руфь, я научу васъ въ экарте, обратился онъ къ ней.

Но Руфь была тупа, тупе истукана, по мннію Беллингема, и не было никакого удовольствія обыгрывать самого себя. Швырнутыя карты разлетлись по столу, по полу, повсюду. Руфь собрала ихъ. Вставая, она тихо вздохнула отъ грустнаго сознанія, что ей не дано умнья занимать и веселить любимаго ею человка.

— Что вы такъ блдны, милая? спросилъ онъ, нсколько раскаяваясь, что такъ посердился за ея промахи въ картахъ. — Подите погулять до обда, вы вдь не боитесь этой проклятой погоды. Погуляете, вернетесь съ цлымъ запасомъ расказовъ. Подите сюда, моя безтолковая, поцлуйте меня и ступайте гулять.

Ей стало легче, когда она вышла изъ комнаты; если онъ и безъ нея будетъ скучать, она не будетъ чувствовать по-крайней-мр на себ отвтственности, не будетъ терзаться за свою тупость. Свжій воздухъ, этотъ успокоительный бальзамъ, предлагаемый всмъ намъ кроткою матерью природою, облегчилъ нсколько Руфь. Дождь пересталъ, но каждый листокъ, каждая травка были отягчены дрожащими каплями. Руфь спустилась въ круглую долину, куда сбгала цнясь темная горная рка и образовывая тамъ глубокій прудъ, бжала изъ него промежъ изломанныхъ скалъ въ разстилающуюся внизу долину. Водопадъ былъ великолпный, какимъ Руфь его себ и представляла; ей хотлось перебраться на другую сторону рки, и она стала отыскивать обычнаго перехода по каменьямъ, между деревьями, въ нсколькихъ ярдахъ отъ пруда. Быстро и высоко, какъ-бы въ заботахъ жизни, прыгали волны промежъ срыхъ сдалъ, но Руфь не боялась и ступала легко и твердо. Однако посредин ей встртилось большое затрудненіе: слдующій камень или совсмъ скрылся подъ водою или былъ снесенъ теченіемъ внизъ; какъ бы то ни было, а промежутокъ между каменьями оказался очень великъ и Руфь колебалась, перескочить ли ей. Оглушонная шумомъ воды и не видя ничего кром потока, быстро несущагося подъ ея ногами, она вздрогнула отъ неожиданности, усмотрвъ прямо передъ собою на одномъ изъ каменьевъ незнакомое лицо, предлагавшее ей помощь.

Поднявъ глаза, она увидла передъ собою человка, видимо переступившаго уже за молодость, котораго по росту можно было принять за карлика; всматриваясь пристальне, Руфь замтила, что онъ горбатъ. Вроятно впечатлніе, произведенное на нее этимъ замчаніемъ, высказалось въ ея смягчившемся взгляд, потомучто легкая краска разлилась по блдному лицу горбатаго джентльмена, повторявшаго свое предложеніе.

— Вода очень быстра, неугодно ли вамъ взять мою руку, можетъ я пособлю вамъ.