Читаем Том 4. Стихотворения, 1930-1940 полностью

«Сиротская доля»*

В те дни, когда в стране голоднойЦарили мрак и нищета,В оправе песенно-народнойКакой печалью безысходнойЗвучало слово – «сирота»!На ножках рваные обмотки,Рвань на плечах и в летний знойИ в зимний холод ледяной.Ах, образ девочки-сироткиСтоит досель передо мной!Идет сиротка деревушкой,Влача дырявую суму,Идет несчастной побирушкой,Чужой, ненужной никому, –Ей в радость хлеб – сухая корка,Да не везде дадут и ту,
У всех на бога отговорка:«Бог пропитает сироту!»Судьба ль расщедрится подачкой,Подачка эта не сладка:Быть вековечною батрачкойУ кровососа-кулака,Весь день работать до упаду,Так, чтоб трещали позвонки,И получать за все в наградуХозяйский окрик и пинки.Но не напрасно прогремелаГроза живая Октября:С ней для сиротского уделаПришла счастливая заря,Заря сменилась днем веселым,Поет о радости народ,И по колхозным нашим селам
Уже не слышен плач сирот.Не та пора – не та основа.Жизнь новый облик обрела.Былое не вернется снова.Сиротка, Мотя Иванова,В колхоз ребенком прибрела.Колхоз ей стал семьей родною.Не сиротой – родной сестройОна под кровлею одноюЖила с колхозной детворой,Росла, цвела не в доле слезной.Девицей сделавшись серьезной,Приветливой, не дикарем,На птицеферме на колхознойИскусным стала главарем.Она работает упорно,Влагая знанья в честный труд,
И восемьсот ее «леггорнов»Призы на выставках берут.Она за книгой, отдыхая,И разбирается вполне,Газеты свежие читая,Что значат вести из КитаяИ почему Мадрид в огне.Она наездницею ловкойЛетит, в езде не новичок,И управляется с винтовкойНа ворошиловский значок,В тот день, когда счастливой МотеБыл комсомольский дан билет,На ней, на маленьком пилоте,Костюм пилотский был надет.Планер взлетел, как голубь белый.У Моти руль в руке умелой.
Сияя – как ей не сиять! –Она, полет проделав смелый,Посадку сделала на ять.«Ура» колхозники кричали(Ей весь колхоз за мать-отца!)И поздравляли, и качали,И целовали без конца.У Моти щеки – два цветочка,Вся разрумянилась она.«Ай Мотя!» – «Ловко!» – «Ай да дочка!»«Гляжу, а Мотя – в небе точка!»«Да, ежли, скажем так, война…»«Былые сироты мы, что ли?Врагам дадим такой ответ!»Насчет «сиротской горькой доли»В Стране Советов песен нет!

Рабочий отдых в старину и теперь*

Перейти на страницу:

Все книги серии Бедный, Демьян. Собрание сочинений в 5 томах

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия