Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Высказанные на Присутствии исторические, канонические и практические соображения, очевидно, имели также теоретическую ценность, ибо свидетельствовали о стремлении клириков, церковных ученых и православной общественности разработать основные положения церковной реформы и тем самым разрешить проблему псевдосимфони-ческих отношений Православной Церкви в православном государстве. То, что журналы и протоколы Предсоборного Присутствия буквально сразу после составления были изданы отдельными томами (а до того их публиковали в «Церковных ведомостях»⁷²), служило лучшей иллюстрацией искренности священноначалия Православной Церкви, желавшего скорейшего созыва Собора и делавшего все возможное для его подготовки.

В царствование императора Николая II была предпринята попытка создания нового перевода Нового Завета, причем совершил ее не кто иной, как сам обер-прокурор

Св. Синода К. П. Победоносцев. Человек разносторонних дарований, ученый и политик одновременно, Победоносцев в течение многих лет готовил собственный перевод новозаветных текстов и завершил работу в начале XX столетия. Минимальными тиражами его перевод издавался еще в 1901–1905 гг.

«Изданные Константином Петровичем Евангелия, — сообщал в феврале 1904 г. Н. Н. Глубоковскому профессор-новозаветник Казанской духовной академии Михаил Иванович Богословский, — по моему мнению, должны занять почетное место в ряду синодальных изданий, а не оставаться под спудом. И несомненно, новая редакция, как лучшая, вытеснит из употребления издание прежнего русского перевода.

Впрочем, интересно знать, как он сам думает об этом? Недаром же он так много посвятил труда этому делу»⁷³ (выделено мной. — С. Ф.). К сожалению, мне не удалось найти ответа Н. Н. Глубоковского на это письмо. Однако то, что спустя полтора месяца (23 марта 1904 г.) в очередном письме Богословский вновь восторженно говорит о победоносцевском переводе, заставляет предположить, что у его корреспондента мнение по этому вопросу, очевидно, не было отрицательным («Труд Константина Петровича по переводу Евангелий, бесспорно, должен занять почетное место в ряду синодальных изданий, — повторяется профессор, — и я уверен, что митрополит Антоний (Вадковский, столичный архиерей. — С. Ф.

) легко проведет это дело в Синоде. Что же касается пересмотра и исправления этого труда, то при жизни Константина Петровича и без его соизволения едва ли удобно браться за это дело. Этим, пожалуй, можно крайне обидеть старика»⁷⁴).

Итак, у богословов работа обер-прокурора встретила самый благожелательный отзыв. Единственно, что смущало — это необходимость редактуры. Но такой принцип действовал для всех «церковных» (т. е. выполненных для нужд Церкви) переводов, как книг Священного Писания, так и творений св. отцов и Учителей Церкви. Сложность на тот момент заключалась лишь в статусе переводчика. Однако «статус» вскоре изменила революция 1905 г. и обер-прокурор стал «бывшим», сохранив за собой декоративную должность статс-секретаря и почетное членство в Государственном Совете. В качестве «бывшего» Победоносцев и представил в Синодальную типографию свое окончательно отредактированное издание Нового Завета. К тому времени и относится его переписка с управляющим А. В. Гавриловым, проливающая свет на историю издания усовершенствованного перевода Нового Завета.

Бывший обер-прокурор прислал в Синодальную типографию свой перевод 20 декабря 1905 г. В тот же день по этому делу А. В. Гаврилов разговаривал со столичным митрополитом Антонием (Вадковским), который поручил управляющему типографией представить сведения, «каким порядком вести дело о замене одного перевода другим и не повредит ли эта мера продаже книг Св. Писания в существующем переводе». 21 декабря 1905 г. А. В. Гаврилов написал об этом К. П. Победоносцеву, не забыв уведомить его также о том, что крупный чиновник обер-прокуратуры П. И. Остроумов обещал ему, Гаврилову, «очевидно, с согласия князя» (главы ведомства православного исповедания А. Д. Оболенского), поговорить о переводе в частном совещании Синода⁷⁵.

Гаврилов предполагал сообщить митрополиту: 1) что распоряжение о введении нового перевода пойдет тем же путем, что и прежний перевод, т. е. через Св. Синод — и на утверждение императора; 2) что новый перевод вводится не взамен, а наравне со старым (в Библии будет сохраняться старый, а в Новом Завете помещаться новый); 3) что все издания в новом переводе будут вводиться постепенно. «Отцы настроены в пользу нового перевода, — сообщал управляющий типографией К. П. Победоносцеву, — об этом говорили мне все митрополиты (т. е. С.-Петербургский, Московский и Киевский. — С. Ф.) и выразили желание видеть этот новый перевод в общем употреблении, а митрополит С.-Петербургский даже высказался, что в пасхальную обедню он уже читает Евангелие по новому переводу»⁷⁶.