Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

При Академии, как и в Православной Российской Церкви в целом, отмечалось в «Записке», «не существует систематической организации по изданию потребных и капитальных для академической науки первоисточников». Если, писали профессора, на светские научные труды (издание народной поэзии, технические чертежи, воспроизведение художественных орнаментов, издания писателей прежних лет) Государственным Казначейством ежегодно (в качестве казенных субсидий) выделяются сотни тысяч рублей, «то от имени церковно-богословской науки С.-Петербургская Духовная Академия считает своим нравственным долгом пожелать, чтобы в ознаменование ее столетия и ей были предоставлены необходимые средства для ее трудов во имя науки и на благо Церкви»⁹⁰.

Предполагалось, что на каждого ученого-преподавателя Академии необходимо ежегодно выделять сумму, достаточную для издания 3-х печатных листов. Итого — около 14 500-15 000 р. в год⁹¹. Подобное заявление — яркое свидетельство того, как непросто обстояли издательские дела даже в столичной духовной школе, — ведь исследователи вынуждены были использовать формальный повод для заявления о необходимости государственной помощи при осуществлении насущных издательских проектов (прежде всего, как указывалось выше, академическое издание первоисточников).

* * *

Впрочем, не все было так грустно. Именно в эпоху Николая II среди православных изданий появились и такие фундаментальные труды, как, например, «Православная Богословская Энциклопедия»⁹² и «Толковая Библия»⁹³

, о публикации и издателях которых необходимо сказать отдельно, равно как необходимо сказать несколько слов и о серии, в которой они увидели свет. Собственно, оба эти издания можно считать итогом, результатом многолетней и плодотворной работы отечественных ученых — богословов и историков религии и Церкви. Расцвет богословской и историко-церковной науки был насильственно прерван только революционными событиями 1917-го и последующих годов.

Профессор А. П. Лопухин

Вдохновителем обоих изданий (ПБЭ и ТБ) можно назвать профессора С.-Петербургской Православной Духовной Академии Александра Павловича Лопухина (1852–1904). Это был выдающийся богослов и не менее яркий издатель, имевший предпринимательскую «жилку». Закончив Саратовскую духовную семинарию и столичную духовную академию, он сразу же зарекомендовал себя как серьезный ученый. В 1879–1882 гг. исполняя обязанности псаломщика-миссионера при русской церкви в Нью-Йорке, Лопухин регулярно помещал статьи в «Oriental Magazine», знакомя американцев с русской церковно-религиозной жизнью и собирая материалы для диссертации. В 1882 г. он ее защитил и получил ученую степень магистра богословия («Римский католицизм в Северной Америке»). С 1883 г. Лопухин стал читать в СПбДА сравнительное богословие, а с 1885 г. занял там кафедру древней общей гражданской истории.

Ученый — эрудит, Лопухин в дальнейшем за сравнительно короткое время написал несколько серьезных книг по библейской проблематике⁹⁴

, а в 1892 г. взял на себя обязанности редактора двух журналов — «Церковного вестника» и «Христианского чтения». С этого времени он большую часть своего внимания стал уделять именно издательским делам, сумев добиться значительных успехов. По его инициативе столичная духовная академия в 1895 г. приступила к изданию полного русского перевода творений отца Церкви св. Иоанна Златоуста. И ранее церковные ученые поднимали вопрос о необходимости такого издания, но не представляли, как его осуществить (прежде всего из-за финансовых проблем).

А. П. Лопухин нашел выход, «впервые применив к духовным журналам тот способ распространения полезных книг, который был уже в ходу у светских издателей, — именно, дав творения св. Иоанна Златоуста в виде приложения к журналам»⁹⁵ (выделено мной. — С. Ф.). Для церковных изданий это оказалось настоящей находкой, и в последующие годы (вплоть до революции 1917 г.) в виде приложений к журналам были изданы многие замечательные историко-церковные и богословские книги. Будучи человеком практическим (что редко встречается у крупных ученых), А. П. Лопухин в конце своей жизни сумел удачно решить «типографский вопрос», «благодаря чему, — как отмечали современники, — его издания получили превосходный вид, а главное — являлись своевременно, аккуратно»⁹⁶. Понимая, что у исследователей не так уже много «свободных» денег, А. П. Лопухин брал за напечатание в редактируемых им журналах меньшие суммы, чем полагалось по счету⁹⁷.