Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

«Порвать с господствующей Церковью» для архимандрита значило перейти к старообрядцам, с которыми до того он никак не соприкасался и о которых имел лишь самые поверхностные знания. Впрочем, несмотря на это, Михаила со старообрядцами объединяло одно принципиальное, на мой взгляд, убеждение: в синодальной системе он видел только бюрократическую, бездушную организацию, не столько озабоченную усилением позиций Православия в стране (что связывалось им и с участием Церкви в решении общественных, социальных вопросов), сколько стремившуюся сохранить status quo в своих отношениях с «симфоническим» государством.

Летом 1907 г. Михаил написал письмо старообрядческому епископу Нижнего Новгорода Иннокентию, в котором просил о встрече. Иннокентий согласился — в августе между ними состоялась беседа, результатом которой стало согласие преосвященного на присоединение опального архимандрита (лишенного к тому времени официальной Церковью священного сана) к старообрядчеству (присоединение это состоялось 20 октября 1907 г.). Лишенный права проживания в столицах, Михаил поселился около Петербурга, на границе с Финляндией (станция Белоостров), где продолжил свои литературные занятия, начав активно сотрудничать со старообрядческими изданиями.

Однако и в этот период «общественная» направленность его статей не изменилась: как и в годы преподавания в Петербургской Духовной Академии, Михаил много внимания уделял вопросу церковной реформы, на которую смотрел не столько через призму узкоконфессиональной направленности, сколько акцентируя внимание на выполнении глобальной задачи христианизации общества³⁰

.

В 1908 г. у «австрийских» иерархов возникла идея хиротонии Михаила, тем более что к тому времени была получена и просьба североамериканских старообрядцев о направлении туда епископа. Предполагалось обсудить этот вопрос на Освященном Соборе, однако присоединивший Михаила к старообрядчеству Нижегородский Иннокентий единолично совершил его хиротонию во епископа Канадского (22 октября 1908 г.). Вскоре после этого состоялся Собор, который наложил запрещение в священнослужении на обоих архиереев. Через полгода (в августе 1909 г.) новый Собор запрещение снял, но потребовал от Михаила в течение трех месяцев выехать в Канаду. В конце концов Михаил в Америку выехал, но за недостатком средств (а также не особо стремясь добраться до «своей» кафедры) возвратился. Действия старообрядцев в этой связи были вполне объяснимы: епископу Михаилу вновь запретили участвовать в священнослужении. На этот раз — окончательно. Однако последний был вполне удовлетворен действиями старообрядческих архиереев: по словам «австрийского» епископа Геронтия, имевший пристрастие к литературному труду и совершенно не имевший административных способностей, Михаил после неудавшейся поездки в Канаду оказался в ложном положении и, понимая это, передал на очередной Освященный Собор собственноручно написанную форму запрещения себе: «Считаю нужным заявить, — писал владыка, — что всякую меру предосторожности против моих действий, предполагаемых или совершенных, я считаю со стороны старообрядчества законной и естественной. Поэтому запрещение священнодействия без отлучения не вызвало бы моего протеста». Михаил не забыл также особо оговорить, что «братьям-старообрядцам» необходимо «осторожно относиться к новшествам, которые будут проповедываться (если это будет) им самим или от его имени, дабы на имя сторонников древлего благочестия не пало нарекание»³¹

. Приняв все это во внимание (и неисполнение Михаилом постановления предыдущего Освященного Собора от 27 августа 1909 г. в том числе), было решено запретить ему священнослужение. Более этот вопрос (вплоть до смерти епископа) не поднимался. После того как данное решение было принято, владыка занимался лишь публицистической деятельностью, вполне удовлетворяясь своим номинальным архиерейством.

Ведя в буквальном смысле слова подвижническую жизнь³², Михаил и будучи старообрядцем не забывал своих идей о необходимости глобальной церковной реформы. Доказательством этого может служить его участие в движении так называемых «голгофских христиан», о чем, на мой взгляд, стоит сказать особо.