Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Читающая публика имела возможность догадаться, чем может закончиться «дело» императора Павла I уже потому, что в годы Первой мировой войны, первоначально в Москве (в 1915 г.), а затем и в столице (в 1916 г.), вышла небольшая брошюра (сборник стихов) с характерным названием «Венок на гробницу Императора Павла I» некоего Владимира Вишнякова. Второе издание было существенно дополнено — не только новым стихотворением (все они — сомнительного уровня), но и предисловием. Стоит также отметить, что второе издание было осуществлено Петропавловским собором и получило разрешение от Петроградского духовного цензурного комитета в день 55-ой годовщины освобождения крестьян — 19 февраля 1916 г. Машинопись второго издания мне удалось найти в материалах 205 («секретной») описи дел 796 фонда РГИА¹⁹, где собраны материалы конфиденциального характера. Удивления достойно, почему машинопись стихотворений о Павле I попала именно туда, что заставило синодальных чиновников считать апологетический сборник достойным специального хранения? Однозначного ответа нет, но думается, что чиновники собрали материалы, посвященные Павлу I, сознательно и специально, а именно с оглядкой на возможную канонизацию. Быть может, эти материалы и имел в виду С. Б. Окунь, когда писал в своем знаменитом курсе, что перед революцией «в Синоде уже все было подготовлено к канонизации Павла»?

Что же писалось во введении и в предисловии к стихотворениям? Читателям напоминалось, что буквально сразу же по кончине «Благочестивейшего Императора Павла I Петровича (12 марта 1801 г.), многие люди разных классов, положений, званий и состояний приходили в Петропавловский собор (Усыпальницу Русских Государей и всей Царской Фамилии) и просили священников собора служить панихиды при гробнице Императора Павла I, повествуя иногда при этом о случаях заступления и помощи — после молитвы по Императоре Павле I — со стороны Его в разных тяжелых жизненных обстоятельствах, особенно в делах тяжебных и судебных, при явно наносимых обидах со стороны сильных слабым»²⁰.

Иными словами, повторялась легенда, приводимая в книге М. В. Клочкова. Но, помимо ее, во введении сообщалось и то, что в 1911, 1912 и 1913 гг. не прошло почти ни одной недели, в течение которой кто-либо не обращался бы с просьбой отслужить панихиду по Павлу I. «А с декабря 1913 года стали особенно много ставить свечей на гробницу Его. Панихиды почти ежедневны, а иногда и по-нескольку». Итак, факт почитания можно считать установленным. Но почему?

Ответ на «почему» дает предисловие «К биографии императора Павла I». Это уже настоящее «предуведомление о житии праведника». Сомнений не остается после прочтения первых его строк. «Русский народ-богоносец, носящий Бога в своих сердцах, — говорится в предисловии, — через столетнюю грань — познал своего царя, и невидимая связь установилась между царем и подданными Его Державных Потомков: к царю, почившему более ста лет тому назад, все еще как к живому обращаются с просьбами в своих нуждах и печалях, и царь… слышит и исполняет просьбы, в меру пользы просящих»²¹. На вопрос «почему приходят» ответ после всего заявленного очевиден: «не может укрыться светильник, стоящий на верху горы». Речь идет о массовом паломничестве к гробнице убиенного монарха: «мелькают фамилии русские и инородческие, даже иноверческие; люди знатные и люди простые». В конце — просьба ко всем, кто испытал на себе помощь императора Павла: сообщить о произошедшем причту Петропавловского собора, «который с любовью примет такие известия»

²². Показательно, что стихотворение, завершающее сборник, содержало строки о «породненности» народного духа с императором («С ним дух народный породнился»).

Святой заступник за народные нужды оказывался символом неразрывной связи самодержавного правителя и его подданных, которую всячески популяризировали крайне правые в последние предреволюционные годы. Они были глубоко убеждены, что разрушение этой «неразрывной связи» являлось основной целью всех врагов России и Церкви. О том, что «связь» уже разрушена, как правило, не задумывались. После 1917 г. кардинальных изменений во взглядах крайне правых не произошло — и в эмиграции они проповедовали старые идеи о заговоре, погубившем Россию, отказываясь разрушать созданную ими самими сказку. Так, миф о павловском гобелене, изложенный в книге убийцы

В. Н. Набокова, П. Н. Шабельского-Борка, служит лишь иллюстрацией идеи святости императора Павла. Рассказывая о фотографиях, сделанных с гобелена, П. Н. Шабельский-Борк вкладывает в уста своего друга-собеседника следующую сентенцию: «Вот что. Выбери из присланных фотографий две <…> Я бы поместил их, в виде складня, вот сюда, под образом Спаса Нерукотворного. Пусть отблеск неугасимой, хотя бы электрической, лампады падает на следы крови Русского Царя-Мученика — по меткому выражению Николая Давыдыча. Устрой символически гробницу Павла Петровича в Петропавловском соборе, которой лишены мы теперь…»²³