When the Mirror Cracks (СИ)

Перед глазами заплясали яркие пятна, когда Красный Колпак вновь схватил его за волосы. В этот раз не для того, чтобы удержать голову или заставить смотреть на себя. В этот раз была боль ради боли. И озлобленное лицо Джейсона. Совсем рядом. Терять Грейсону все равно уже было нечего. Да и сделать это хотелось еще три дня назад. Разве что теперь все вышло куда символичнее. Дик захохотал, глядя на расплывающийся по щеке Тодда кровавый плевок.

Лицо Красного Колпака исказилось яростью. Он зарычал, а в следующий миг Грейсон почувствовал тупую боль в затылке. Тодд приложил его головой о перекладину.

- Наслаждайся своей маленькой выходкой, Дикки, – улыбка Джейсона была отвратительно отталкивающей. – Пока еще можешь.

- О, да неужели мы сегодня перейдем на новый уровень? – съязвил Дик. – Что в программе, шеф? Вырывание ногтей, раскаленные иглы или будешь мне зубы выбивать?

- Ты перечитал дешевых книжек, братик…

- Не смей меня так называть!!!

Он сорвался на крик впервые за все время. Но сил терпеть уже не было. Дик больше не мог выносить это обращение, за последние дни ставшее издевательским.

После того удара на берегу водохранилища Грейсон пришел в себя связанным, в самолете, наполненном людьми в странной форме. Единственным человеком, который выделялся, был Джейсон. Дик попытался пошевелиться, но кто-то заметил, что он очнулся и указал Тодду. Когда Красный Колпак приблизился, Грейсон хотел потребовать объяснений. Но Джейсон только грубо схватил его за подбородок и поднял голову так, чтобы было удобнее сделать укол. Тогда Дик впервые почувствовал себя преданным.

Второй раз он очнулся уже в этой самой комнате пыток. Разумеется, рядом был Красный Колпак. Грейсон пытался поговорить. Пытался понять, что произошло. Тодд уходил от ответов или отвечал ударами и неглубокими, но болезненными порезами. Так продолжалось три дня.

- Джейсон, – он с трудом смог заговорить в повисшей после его крика тишине. – Что они с тобой сделали?

Дик не верил. Даже сейчас он не верил в то, что Джейсон делает это по своей воле. Но с каждым разом это становилось все труднее.

- Неужели ты еще не понял, Дикки, – ответил Тодд. – Со мной ничего не делали.

- Я тебе не верю.

- Ты никогда не веришь в правду! – крикнул Красный Колпак. – Ты до последнего будешь цепляться за свои иллюзии вместо того, чтобы открыть глаза и посмотреть правде в лицо.

- Я смотрю в твое лицо, – тихо сказал Грейсон. – И не могу понять.

- Не стоило бить тебя по голове, – хмыкнул Джейсон. – С мозгами стало совсем туго.

- Джейсон…

- О да! Этот вечный укоризненный тон, это вечное недовольство. Признай, Дик. Я никогда не был достаточно хорош, чтобы быть твоим братом, – со злобой произнес Тодд.

- Неправда!

Красный Колпак начал закатывать рукава своей рубашки. Что-то новенькое. Обычно он умудрялся наносить Дику раны и не пачкаться кровью, даже если был в белом. Видимо, это действительно новый уровень.

- А в чем тогда правда, Птичка?

- Я всегда был готов принять тебя, всегда хотел помочь. Я… я готов был отдать за тебя жизнь, – с болью проговорил Грейсон. – И я не верю тебе сейчас, не верю! Ты не можешь делать это сам. Тебе промыли мозги, загипнотизировали, что угодно. Но это не ты.

- Как же приятно тебя разочаровать, Дикки, – Джейсон вновь отвратительно улыбнулся и приблизился, держа в руке нож. – Это я. А ты получаешь свое.

Дик зажмурился и прикусил губу, когда острое как бритва лезвие скользнуло по коже, оставляя болезненный кровавый след.

- Почему? – спросил он, вытерпев боль.

- Потому что мне это нравится! – сопровождая свои слова еще одним порезом, ответил Красный Колпак. – Нравится смотреть, как ты корчишься от боли, хлопая своими наивными глазками. Как пытаешься сдержаться, не выдавать того, что тебе на самом деле хочется вопить. Над этим я еще поработаю.

- Не дождешься, – процедил Грейсон сквозь сжатые зубы.

- Дождусь, братик. Чуть раньше, чуть позже, но ты не вытерпишь. И будешь орать.

- А что потом, Джей? Убьешь меня?

Дик всеми силами пытался удержать свой разум. Пытался сохранить все светлое, что у него осталось. То, по чему Тодд мог топтаться, но не смел отнимать. Сил не хватало. Грейсон чувствовал, как ускользает последняя надежда, как разбивается слепая детская вера в то, что все будет хорошо. Что все происходящее – глупая шутка или плод воспаленного разума. У него ведь уже бывали страшные видения, слишком реальные видения. Может и сейчас?..

- Я мог убить тебя уйму раз, Дик, – снисходительно ответил Джейсон, обрывая последнюю спасительную ниточку. – Не будь настолько идиотом.

- Тогда что?

Тодд подошел вплотную, абсолютно не опасаясь, словно не могло быть еще одного плевка или еще чего-нибудь. Почти ласково схватил за подбородок и тихо, голосом, забирающимся в самое сердце, сказал: